 |
Мануэль дель Кабраль. Ослику
На пригорок трусцой забираясь лениво,
утро долгим «иа-а» наполняя до края,
канув мордой на дно лугового разлива,
ты невинен, как эта трава росяная.
Даже если греховною брагой порыва,
осквернив целомудрие сельского рая,
кровь взыграет в тебе, то струя ключевая
вмиг искупит позор твой — такой немудреный,
ах, любимец ты наш: мой и дона Рамона[1].
Мой же грех — человечий — смывают иначе:
он смертельною платою будет оплачен —
той, что грудь рассечет, как отточенный лемех,
и под сердце уронит свинцовое семя.
Посмотри же, мохнатый, оттуда, со склона,
как мужчины сойдутся в неистовом споре,
в поединок вмещая единое горе,
ах, любимец ты наш — мой и дона Рамона,
искупляющий в речке свой грех немудреный…
Как хорош ты, невинно жующий цветочек,
словно проголодавшийся вдруг ангелочек!
[1] Дон Рамон — имеется в виду выдающийся испанский поэт Хуан Рамон Хименес (1881–1958).
Перевод Сергей Гончаренко
Версия параллельные тексты и транскрипция здесь
Отзывы
Написать свой отзыв Обязательные поля отмечены символом *