Регистрация | Вход

Клуб изучающих иностранные языки

Добро пожаловать!

Языки

Переводить, не домысливая, ни украшая? О переводах Сесара Вальехо и русской традиции перевода. : Клуб изучающих иностранные языки

Переводить, не домысливая, ни украшая? О переводах Сесара Вальехо и русской традиции перевода.
 

 Версия для печати 

Страница: | 1 | 2 |   Дальше>>



Возможно ли переводить, не домысливая? Думаю, любой русский переводчик с уверенностью скажет «нет». Сам процесс перевода начинается с дотошного разбора стихотворения, с первых попыток осмысления, за которыми многодневное вынашивание смысла. А «украшательства» и «добавки», скажет любой, в переводе недопустимы. Но так ли это?

Пусть перед нами авангардное (или, если угодно, футуристическое) стихотворение – как большинство стихов из «Трильсе». На первый взгляд зачастую – это бессмыслица, сочетание странных образов, нелепых метафор, одним словом – хаос, если не галиматья. Что делает переводчик? Кропотливо вживается в ткань стиха, распутывает нити, пытаясь вызвать к жизни то, что стояло за стихом – до появления стиха. То, как ощущал себя поэт, что чувствовал, какие образы вставали перед ним еще до первого слова. Если это переводчик масштаба Анатолия Гелескула, он сможет уловить и воссоздать тот изначальный импульс. Остальное – гораздо проще, осталось только сказать то же самое на русском языке. Только переводчик juega con ventaja, он знает, что поэт напишет потом, как поменяется его мировоззрение, художественные приемы и вкусы, он знает, что поэт отойдет от  футуризма ради более простых и человечных форм… Стало быть, он вправе не затемнять нарочно увиденную им глубинную суть стихотворения, может не стремиться копировать все стилистические футуристические колоратуры… Или все же не вправе?
Вальехо неоднократно заявлял, что берет на себя полную ответственность за «Трильсе», за ее смелую поэтику, неожиданные ритмические структуры, за темноту образов… Недаром эта книга считается вершиной авангарда ХХ века. Что же, мы должны лишать русскоязычного читателя возможности оценить этот стиль, эти образы и приемы?
А представьте себе, что стихи эти переводит не гений, а – обычный переводчик, не постигший божественной науки заглядывания за стихотворение? Если он не уловит того изначального импульса и, вдобавок, опустит все стилистические изощрения – что же останется от футуристического стиха?

Удивительно, насколько русская школа перевода отличается в этом вопросе от западной. На западе формальные аспекты произведения и следование букве подчас оказываются важнее поиска глубинного смысла. Западные переводчики стараются перевести слово в слово, теряя по ходу дела рифмы и ритм, но сохраняя метафоры, поэтику, смысл… Сохраняя ли? Ведь метафоры и сочетания образов могут существенно зависеть от языка и культуры: вам скажут «прошлая вода» - что вы подумаете? Вряд ли «не крутит мельницу», правда? Как переводить el buen sentido – неужели как «добрый смысл»? А… мы и забыли, что со времен Декарта так называли «здравый смысл» - но, вспомнив Декарта, мы уже интерпретируем называние, не так ли?

Возьмем стихотворение N?mina de huesos. Вроде бы все просто: n?mina– это список, перечень, hueso – кость, стало быть, «перечень костей». Простите, но … у нас получился урок анатомии! А об анатомии в стихотворении – ни слова. Проблема в том, что n?mina– это список людей, а значит возникает столкновение несопоставимого. Чтобы правильно его перевести, нужно обязательно вглядеться в стихотворение – а в нем «во весь голос просили»… Может, это «перекличка костей»? Вот вам и столкновение несопоставимого, правда, сразу возникают ассоциации с будущей войной и концлагерями, а Вальехо, скорее всего, думал о чем-то более глобальном, нежели война (да простят меня за такие слова).

Так что, «дословный» или «буквальный» перевод недопустим никогда. Интересно, однако, то, что русская школа перевода не просто пытается сохранить всё – от смысла до рифмы, но и стремится добавить то, чего в стихотворении не было изначально.  Почему? Зачем? Ну, отчасти это можно понять: русское ухо привыкло к ритму и рифме, причем не какой-нибудь ассонансной, а строгой консонансной, свободный стих в России тоже не прижился – положено соблюдать хотя бы ритмическую структуру… Но смысл-то!

Посмотрим на два перевода Э. Гольдернесса:

N?mina de huesos

Se ped?a a grandes voces:
—Que muestre las dos manos a la vez.
Y esto no fue posible.
—Que, mientras llora, le tomen la medida de sus pasos.
Y esto no fue posible.
—Que piense un pensamiento id?ntico, en el tiempo en que un cero  permanece in?til.
Y esto no fue posible.
—Que haga una locura.
Y esto no fue posible.
—Que entre ?l y otro hombre semejante a ?l, se interponga una  muchedumbre de hombres como ?l.
Y esto no fue posible.
—Que le comparen consigo mismo.
Y esto no fue posible.
—Que le llamen, en fin, por su nombre.
Y esto no fue posible.

Поверка праха
Перевод Э. Гольдернесса
Властный голос воззвал:
— Пусть он разом покажет ладони! —
Невозможно…
— Пусть шаги сосчитают, что сделал он, плача! —
Невозможно…
— Пусть он мысли одной не изменит за время,
пока ноль остается нолем! —
Невозможно…
— Пусть он совершит безрассудство! —
Невозможно…
— Пусть меж ним и ему подобным
встанут толпы таких же, как он! —
Невозможно…
— Пусть его с ним самим же сравнят! —
Невозможно…
— Пусть по имени назван он будет! —
Невозможно…

El momento m?s grave de la vida

Un hombre dijo:
—El momento m?s grave de mi vida estuvo en la batalla del Marne  cuando fui herido en el pecho.
Otro hombre dijo:
—El momento m?s grave de mi vida, ocurri? en un maremoto de Yokohama, del cual salv? milagrosamente, refugiado bajo el alero de una tienda de lacas.
Y otro hombre dijo:
—El momento m?s grave de mi vida acontece cuando duermo de d?a.
Y otro dijo:
—El momento m?s grave de mi vida ha estado en mi mayor soledad.
Y otro dijo:
—El momento m?s grave de mi vida fue mi prisi?n en una c?rcel del Per?.
Y otro dijo:
—El momento m?s grave de mi vida es el haber sorprendido de perfil  a mi padre.
Y el ?ltimo hombre dijo:
—El momento m?s grave de mi vida no ha llegado todav?a.

Самый черный день
Перевод Э. Гольдернесса
Один сказал:
— Мой самый черный день
на Марне был, когда меня навылет
в грудь пулей ранило.
Другой сказал:
— Мой самый черный день
в Иокогаме встретил я; волною
всех смыло с берега землетрясенье;
я спасся чудом.
Еще один сказал:
— Мой самый черный день
бывает, если днем я засыпаю.
Другой сказал:
— Мой самый черный день —
то день, когда я был совсем один.
Другой сказал:
— Мой самый черный день
был день, когда попал в тюрьму я в Перу.
Другой сказал:
— Мой самый черный день —
то день, когда я понял вдруг отца.
А тот, кто дольше всех молчал, сказал:
— Мой самый черный день
еще не минул.

Вы видите, как неритмичные строчки оригинала превращаются в ритмическую структуру стиха? Ну, это вполне простительно. Но, вглядевшись получше, мы видим, что

  • непонятное «самый тяжелый момент моей жизни был, когда я увидел отца в профиль» раскрывается в «мой самый черный день – то день, когда я понял вдруг отца»
  •  «перечень костей» превращается в апокалиптическую «поверку праха», а «во весь голос просили» - в



    Страница: | 1 | 2 |   Дальше>>



    Источник: http://www.portal-español.es/Alumnos.php?id=8&type=0&number=12








 


Пожалуйста, оцените:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10





⇈ ⇈  Донаты с помощью системы интернет-платежей ЮMoney здесь

Кошелек ЮMoney 41001417376860

    





Главная     Регистрация   Поиск   Поэзия   Фотогалерея   Биографии авторов   Статьи   О сайте
 
Английский язык:    Уроки   Стихи   Песни   Песни для детей   Загадки   Диалоги


Испанский язык:    Уроки   Стихи   Песни   Мультфильмы   Испанский для детей   Упражнения   Кроссворды   Пословицы   Загадки


Клуб изучающих иностранные языки   Форум   Конкурсы   Рассылка   Регламент   Контакты

 


         
© 2023 г.   vunsdorf.ru   



Все используемые материалы, которые размещены на сайте, являются собственностью их изготовителя (владельца прав) и охраняются Законом "Об авторском праве и смежных правах".